Василий Головачев - Человек боя [И возмездие со мною]

Столовая в местном СИЗО была небольшая, всего на двадцать человек, поэтому уединиться было негде, стол здесь был один, и беседовать не хотелось. Лишь поужинав: овсяная каша, хлеб, чай, – и дойдя до камеры, бывшие полковники заговорили, и Ираклий наконец рассказал Крутову историю создания Ордена чести и объяснил его цели.

Егор узнал, что кавалером Ордена может стать каждый человек, добровольно подчиняющийся правилам и дисциплине Ордена, соблюдающий его иерархию и этику вне зависимости от положения, которое он занимает в обществе. Главным же условием продвижения кавалера по иерархической лестнице Ордена было соблюдение «принципа мушкетеров»: один за всех – все за одного! А также признание постулата: честь служения Ордену – выше любых должностей!

– Ну, хорошо, звучит красиво, – сказал Крутов. – Однако каждый понимает слово «честь» по-своему. Какой смысл вкладываете в него вы?

– Толкование смысла этого слова может быть только одно, – возразил Ираклий. – Честь означает гармоническое соединение нравственного, разумного и волевого начал – это я цитирую Кодекс кавалеров Ордена, – следование пути, определенного этическими нормами человеческого опыта. С честью несовместимы проявления трусости, малодушия, слабоволия, лживости, алчности, моральной распущенности, унижения одного человека другим. Или ты не согласен?

– Согласен, – вздохнул Егор, вспоминая историю своих отношений с Елизаветой, – только где вы отыщете таких идеальных кавалеров? Существуют ли они в природе вообще?

– Существуют, – кивнул оставшийся серьезным Ираклий, – один из них перед тобой. – Веселая искра в глазах говорившего явно относилась к реакции Егора. – Среди кавалеров Ордена немало офицеров, как действующих, так и в отставке, бывших военнослужащих, в том числе афганцев и ребят, воевавших в Чечне, Абхазии, Молдове, но есть и ученые, писатели, актеры и даже политики.

Крутов скептически поджал губы.

– Политика – дело грязное. Неужели в ваших рядах наблюдаются честные политики?

– По большому счету ты прав. Еще Конфуций сказал: честные речи и любезный вид редко сочетаются в людях. И все же среди кавалеров Ордена чести есть и политики.

– Кто же, если не секрет?

– Моисеев Сергей Евгеньевич, например, Лебедев Александр Иванович, ряд политиков помоложе.

– Ну, хорошо, допустим. Но я так и не разобрался, каких целей добивается ваш Орден, чем занимается.

– Высшая цель Ордена – влияние на судьбу страны, на выбор стратегии развития. Если хочешь – споспешествование росту духовного потенциала народа.

– Ни больше ни меньше, – с иронией поднял бровь Крутов. – Сам-то ты веришь в достижение столь значимых целей? К слову, как ты представляешь себе «споспешествование росту духовного потенциала»?

– Выход один, – Ираклий вдруг погрустнел, – создание воспитательно-этических систем. Этот путь очень долог и труден, но он единственно правильный. И мы – в самом начале пути. Мы создаем детские сады, гимназии, школы, клубы по интересам, спортивные базы, работаем с правоохранительными органами, военкоматами и армией, отдача слабая, но она есть.

Крутов сделал вид, что переваривает информацию. Впечатление, сложившееся у него от всей беседы с Ираклием Кирилловичем, что Орден чести – лишь «крыша» какой-то «новомасонской ложи», укрепилось окончательно. Уж больно эрудированным был этот бывший полковник, ставший магистром районного Ордена, слишком свободно он оперировал понятиями психологического программирования и чересчур профессионально владел рукопашным боем. Вслух же Егор сказал:

– Как ты думаешь, спать можно спокойно или лучше по очереди подежурить?

Ираклий оглянулся на примолкшую в углу четверку уголовников, подумал и решил:

– Лучше подежурить.

Москва. 29 июля

Дубневич позвонил в семь утра, когда Мстислав Калинович принимал душ в своей роскошной ванне с гидромассажем. Ванна была под стать роскошной шестикомнатной квартире, расположенной на Новой Басманной, напротив церкви святых Петра и Павла, но Мстислав Калинович Джехангир, официально – владелец мощного рекламного агентства «Премьер-WW», жил в ней один. Менее известно было другое занятие Джехангира – патронаж российских спортивных баз, в том числе – школ восточных и славянских единоборств. И совсем неизвестной, причем не только широкой общественности, но и спецслужбам, оставалась миссия Мстислава Калиновича на поприще создания и руководства Российским легионом, а также его деятельность в качестве начальника службы безопасности секретного третьего отделения ФУМБЭП – Федерального управления медикобиологических и экстремальных проблем. Когда-то и сам Джехангир занимался боевыми искусствами, завоевал звание мэйдзина – мастера, достигшего совершенства, стал победителем двух финальных боев без правил, создал свою школу в Брянске и три года учил детей и юношей искусству кунгфу (тогда это называлось «карате»). Однако в начале девяностых годов на него вышли наниматели РВС, предложили применить его знания и опыт несколько в иной области, и Мстислав Калинович согласился. Через семь лет он стал генералом и командующим Российским легионом, о создании которого не знал даже президент страны.

– Появились кое-какие проблемы, – сказал Дубневич. – Я могу говорить?

Джехангир с телефонной трубкой в руке вылез из ванны, вытираясь на ходу полотенцем, бросил взгляд на аппарат в гостиной, на зализанном корпусе которого горел зеленый зрачок – сигнал включенного скремблера.

– Говори.

– Нами заинтересовалась военная контрразведка. Их агент прибыл в Брянск.

– Точнее.

– Пока неизвестно, кто он и какой легендой прикрыт, но мы работаем.

Джехангир вытер полотенцем лицо и шею, поддерживая плечом трубку возле уха. Полковник Дубневич был начальником охраны военных объектов в Брянской губернии, а также командиром одной из бригад Российского легиона. Кроме того, он лично курировал работу «Объекта № 2» на территории Жуковского района, и если он поднимал тревогу, к этому стоило прислушаться.

– Что еще?

– Меня беспокоит психическое состояние команды, охраняющей «Объект № 2». По-моему, у охранников начались необратимые изменения в психике, они превращаются в дебилов. Я только что узнал о создании ими мотобанды, которая в свободное от службы время гоняет по дорогам области, нападает на автолюбителей и жителей деревень.

– Ты в своем уме?! – тихо спросил Мстислав Калинович.

– Я-то в своем, – угрюмо ответил Дубневич, – а кое-кто нет. Я еще полгода назад возражал против испытаний «ЗГ» на охранниках…